9 сентября 2018 года, в Неделю 15-ю по Пятидесятнице, Преосвященный Сергий, епископ Вяземский и Гагаринский совершил Божественную литургию в Свято-Троицком кафедральном соборе г. Вязьмы.

Его Преосвященству сослужили:

настоятель Свято-Троицкого кафедрального собора иерей Александр Курмелев с соборным духовенством.

Богослужение сопровождалось пением церковного хора под управлением регента Елены Платоновой.

Диаконский чин возглавил диакон Свято-Троицкого кафедрального собора г. Вязьмы Евгений Ткач.

После сугубой ектении Преосвященный архипастырь вознес молитву о прекращении междоусобной брани на Украине.

По окончании богослужения епископ Сергий обратился к молящимся со словами архипастырского наставления.

«И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?» (ст. 35–36). Законники, или, по-славянски, законоучители, были людьми, которые столь преуспели в изучении закона Божия (то есть Пятикнижия Моисеева и иных священных книг), что считались способными научить делу спасения и других людей. Как знатоки Священного Писания и учителя они пользовались чрезвычайным почетом в народе. Один законник решил задать Господу Иисусу Христу искусительный вопрос, чтобы выяснить, действительно ли Он знает закон и заповеди, в нем содержащиеся. Ведь в любом деле требуется большое умение и искусство для того, чтобы из большого количества материала выбрать самое главное.

«Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь» (ст. 36–38). Господь Иисус Христос из всего Священного Писания выделил несколько самых главных и важных слов. Можно даже сказать, единственно важных, потому что, как говорит апостол Павел, любовь есть «совокупность всех совершенств» (см. Кол. 3:14).

«Сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (ст. 38–39). Вторую заповедь Господь Иисус Христос называет подобной первой. В этом нет того противоречия, которое часто возникает в нашей жизни. Мы не умеем как следует любить ни Бога, ни ближнего и поэтому видим противоречие между этими двумя заповедями. Господь же говорит, что вторая заповедь подобна первой, она – как бы ее тень, образ. Подобно тому, как человек есть образ и подобие Божие, так и заповедь о любви к ближнему есть образ и подобие заповеди о любви к Богу. Любовь к человеку – это подобие любви к Богу. «На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (ст. 40). Этими словами Господь говорит законоучителю: «Все, чему вы учите, вкратце заключается в двух фразах. И если человек исполнит это, то тем самым он исполнит весь закон и учение пророков».

Что значит возлюбить Господа Бога всем сердцем, всей душой и всем разумением? Сердце человека является источником всех его чувств и мыслей, мыслей как сокровенных убеждений человека, а не как конкретных образов и желаний, ибо настоящее, истинное убеждение человека состоит именно в том, к чему он стремится внутренне и в чем убежден в своем сердце. Конечно, любой человек может говорить о возвышенных вещах и о нравственности, но если из его сердца исходят безнравственные пожелания и помыслы, значит таковы его сердечные убеждения. Поэтому любить сердцем – значит, любить действительно. Если же человек не имеет любви в сердце, то, в лучшем случае, он только хочет любить. Нам заповедано прежде всего любить Бога, причем не какой-то частью своего сердца, а всем сердцем, до самой его глубины. В сердце не должно быть места, чуждого любви к Богу. Мы же, привязываясь к каким-то незначительным вещам, отдаем им часть своего сердца, хотя теоретически как будто понимаем, что они никак не могут заменить нам любовь к Богу. Даже и говорить так есть почти кощунство, но мы часто больше скорбим о потере дорогих нам вещей, чем о потере благодати или любви Божией. Итак, во-первых, нужно любить Бога сердцем, а не произносить возвышенные слова о своей любви. Во-вторых, надо любить Его не частью сердца, а всем сердцем.

«И всею душею твоею» (ст. 37), то есть всей жизнью. Не только поступки, но и желаниячеловека не должны противоречить любви к Богу. Все должно быть ею пропитано. Вся наша жизнь должна быть посвящена Богу и пронизана одним стремлением – все делать ради Господа, от Которого мы полностью зависим.

«И всем разумением твоим». Насколько мы к этому способны, необходимо любить Бога и всем своим умом. Некоторые толкователи дают очень возвышенное объяснение: возлюбить Господа «всем разумением», или, по-славянски, «всею мыслию» – значит всегда устремлять свой ум к Богу, а отвлечь его от молитвенной сосредоточенности, или богомыслия, – значит будто бы прервать эту любовь.

«Сия есть первая и наибольшая заповедь» (ст. 38), ибо в ней заключено все. Можно было бы и не говорить о второй заповеди, потому что тот, кто истинно любит Бога, не может не любить ближнего. Тот, кто истинно любит Первообраз, Каковым является Бог, будет любить и образ, Им созданный, то есть человека. Часто, желая угодить Богу и как-то выразить свою любовь к Нему, человек, не имея возможности ничего для Него сделать, ибо Бог ни в чем не нуждается, изливает это свое чувство на ближнего как на образ невидимого Бога. Нужно понимать, что первое место занимает заповедь возлюбить Бога, а о второй заповеди Господь говорит именно как о второй и подобной первой. Некоторые люди неправильно понимают любовь к ближнему – будто бы нужно в любом случае ему угождать, терпеть все его душевные немощи, в том числе и пороки, то есть страсти, и потакать им, потому что человек – это венец творения. Такое отношение неправильно. Человеку нужно угождать только до тех пор, пока это не противоречит любви к Богу. Ведь иногда желания людей противны заповедям Божиим и, потакая им, мы нарушаем первую и наибольшую заповедь. Своими добрыми поступками, совершенными как будто бы искренно, мы можем отвлечь человека от вечной жизни, лишить его любви к Богу и воспрепятствовать его спасению. Это уже не любовь к ближнему, потому что мерилом и показателем истинности любви к ближнему должна служить любовь к Богу. Итак, сначала нужно исполнять первую заповедь, а потом вторую.

«На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (ст. 40). Тот, кто имеет истинную, сердечную любовь к Богу и к ближнему, а не такую, которая проявляется только во внешнем поведении, уже исполнил закон и писания пророков. Такой человек даже не имеет необходимости тщательно следить за каждым своим поступком, потому что любовь умудряет его поступать по совести, и тем самым он соблюдает все заповеди.

«Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: что вы думаете о Христе? чей Он Сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих?» (ст. 41–44). Дав ответ законнику, Господь и Сам задает вопрос, содержащий в себе намек на пришествие в мир Мессии, Сына Божия. На основе слов псалма Господь показывает, что хотя Христос, то есть Помазанник Божий, по плоти действительно потомок царя Давида, Он в то же самое время является Господом Давида. В этом заключается великая тайна богословия, богословия в буквальном смысле – то есть слова о Боге, или о Боге Слове, о Сыне Божием. Сын Божий воплотился и стал Сыном Давидовым, но не перестал быть и Тем, Кем Он был прежде всех веков, – Господом. В одной ипостаси Он и Сын Божий, и Человек.

«Итак, если Давид называет Его Господом, как Он сын ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его» (ст. 45–46). Фарисеи не сумели объяснить тайны воплощения Сына Божия. Тот, кто имеет истинную любовь к Богу, конечно, принимает и Откровение о воплощении Сына Божия, верит в Евангелие, которое говорит о пришествии в мир Спасителя, принявшего на Себя человеческое естество и жившего на земле как человек. Тот же, кто не приемлет учения о воплощении Сына Божия, не имеет и любви к Богу. Его сердце остается холодным, какими бы абстрактными, теоретическими умствованиями об этой возвышенной добродетели он ни прикрывался.

Помимо полного отрицания воплощения Сына Божия, существует еще как бы некий его отголосок, некий дух отрицания, который по своей немощи и ограниченности принимаем и мы, православные христиане, как будто бы принявшие спасительное учение о воплощении. Мечтая любить Бога и ближнего, мы пренебрегаем памятью о Сыне Божием. Господь Иисус Христос в Своем вопросе к фарисеям показал, что истинная любовь к Богу и ближнему приобретается исповеданием воплотившегося Сына Божия. Если мы будем постоянно прибегать к этому спасительному воспоминанию, и с покаянием исповедовать воплотившегося Сына Божия, то есть творить Иисусову молитву, то в нас зародится истинная любовь к Богу и ближнему. Через одно это покаянное исповедание Господа Иисуса Христа Сыном Божиим мы действительно исполним весь закон и пророков.

Один греческий подвижник благочестия, живший в недавнее время, сказал: «Если ты хочешь найти любовь к ближнему, то ищи ее в Иисусе». В этих простых словах заключается великий опыт молитвенной практики. Постоянно повторяя Иисусову молитву и прося Господа о прощении собственных грехов, мы, казалось бы, должны забывать о ближнем. Но на самом деле через покаяние и сладостное исповедание имени Иисусова в нашей душе рождается любовь к Богу и ближнему. Мы исповедуем Спасителя не только сыном Давидовым, но и Господом, то есть Сыном Божиим, и таким образом исполняем сразу две заповеди – любить Бога всем сердцем, всей душой и всем разумением и любить ближнего. Эти две как будто бы противоположные вещи соединяются в сердце действием благодати Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия.